Прощай, Нью-Йорк? [СИ] - Светлана Бланкина

стану никем, посмешищем, я останусь не с чем, я буду одна и… думаю, понятно, как тогда я закончу.

Брайан всё ещё обнимает меня, а я широко улыбаюсь, делая вид, что безумно счастлива и открыв глаза, замечаю Джека, его семью и сидящую неподалёку от них Джессику.

Они хлопают, улыбаются, но Джессика… играет, она, будто лишь делает вид, что рада за меня, а Джек… он слишком старается, слишком широко улыбается, хотя в его глазах мне видится лишь ненависть и… злорадство.

Всё не стихающие аплодисменты, поздравления от незнакомых мне людей, фальшивые улыбки, объятия и поцелуи… нам приходится просидеть в этом душном зале ещё около двух часов и всё это время Брайан не отпускает моей руки, он держит меня подле себя. Мне приходиться знакомиться с его будущими коллегами, с его «друзьями» он со всеми меня знакомит, и я отвечаю приветливый и счастливой улыбкой.

И к полуночи мы, наконец, возвращаемся в отель, и я столько часов улыбалась, что теперь у меня болят щёки.

Весь наш путь обратно в отель Брайан разговаривал по телефону со своим менеджером, который постоянно переключал его на редакторов разных журналов, которым не терпелось первыми напечатать о нашей помолвке.

И пока Брайан говорил, не скрывая счастливой улыбки, острых шуток и смешков, я смотрела на проносящийся за окном Нью-Йорк и думала о том, как я буду жить здесь.

Наверное, я всё ещё не осознала, что Брайан станет сенатором Штата Нью-Йорк, что мы переедем сюда и, что мы поженимся, потому что внутри меня… пустота. Мне будто уже безразлично на всё это, наверное, потому что мне просто в это не верится.

Всё случилось слишком быстро… за какие-то пару часов я увидела… узнала слишком много для одного вечера. Джек, его семья, Джессика, её слова о том, что они пытались меня вернуть, баллотирующийся в сенат Штата Нью-Йорк Брайан, наша помолвка, переезд… всё это слишком тяжело принять.

— Нравится? — спрашивает Брайан, когда мы заходим в наш номер и, направляясь в спальню, я рассматриваю своё новое кольцо.

— Да, — пустым голосом отвечаю я, переведя взгляд на Брайана.

— Ты просто умница, — довольно и по настоящему, без тени натянутости улыбается Брайан, сняв своё пиджак и бросив его на кровать. — И если ты продолжишь в том же духе, то мы с тобой далеко пойдём, — говорит он и, подойдя ко мне, заглядывает прямо в глаза.

— Политический брак, — отвернувшись, без особого энтузиазма усмехаюсь я, не дав ему поцеловать себя. — Тебе нужен этот брак только для того чтобы пробиться в сенат? — спрашиваю я сев за туалетный столик, и я слышу, как позади меня устало выдыхает Брайан.

Он может не отвечать, я и так знаю ответ.

— Не только, но… это основа, — говорит он, оттягивая свой галстук.

— Основа, — усмехаюсь я, снимая серёжка и смотря на Брайана в отражение зеркала. — Почему ты не сказал мне, что баллотируешься в сенаторы, в сенаторы Нью-Йорка? Почему ты вообще решил ехать в Нью-Йорк?

Я начинаю всё осознавать, всё, что произошло, постепенно укладывается в моей голове и я, наконец, могу нормально мыслить и воспринимать эту информацию и, поэтому во мне начинает просыпаться злость.

— В Вашингтоне мне не пробиться в сенат, ты это и сама это знаешь…

— А в городе, в котором ты проиграл выборы в конгресс и в котором тебя никто не знает, ты решил, что выиграешь, — перебиваю его, повернувшись на Брайана.

— Я потратил достаточно времени, чтобы обзавестись связями и друзьями из Нью-Йорка, — отвечает Брайан, замерев на месте. — Ты — моя девушка, родилась и выросла в Нью-Йорке, этот город твой дом, тебя здесь знают. А вдобавок, моё предложение тебе выйти за меня… — довольный своим гениальным планом говорит Брайан, — возвысит мой рейтинг, и через пару часов я буду на первой строчке, а не на третьей.

— А ты не думаешь, что избиратели поймут, что этот брак — фальшивка, что весь этот цирк был устроен только ради голосов?

Я выжидающе смотрю на Брайана и по одному его взгляду понимаю, что ещё немного, и я перегну палку, перейду черту, и он заткнёт меня, но, кажется, здесь в Нью-Йорке я чувствую себя увереннее даже с Брайаном.

— Мы с тобой вместе уже не первый год, — всё ещё спокойно отвечает он, медленно подходя ко мне. — Мы начали встречаться ещё до моей такой активной политической карьеры и ещё до того, как ты сама стала успешна. И люди любят нас за это. Они любят нас за то, что мы — простые граждане нашей страны смогли найти друг друга, влюбиться, а затем вместе стать теми, кем так хотели. Они любят нас за нашу историю, за нашу любовь, за нашу непоколебимую веру в друг друга, за нашу поддержку. Им нравится верить в сказки, нравится эта иллюзия чего-то прекрасного, им нравится верить в великую чистую и честную любовь, им нравится себя обманывать, а мы с тобой… просто даём им веру, в которой они все так нуждаются. — Брайан касается моей щеки, а я всё продолжаю с отвращением смотреть на него. — Неужели ты хочешь лишить их этой сказки, Кларисса, лишить их этой веры, без которой они… разочаруются в жизни?

Я молчу, потому что знаю… у меня нет выбора, он, конечно, есть, он есть всегда, но я всё ещё не готова умирать, у меня есть своё дело и только ради него я всё ещё согласна жить.

— Я так и думал, — говорит Брайан, убирая прядь волос мне за ухо. — Ты, Клэри, наш с тобой брак… ты и сама прекрасно знаешь, что без семьи, без жены меня бы не выбрали в сенат, без тебя в роли моей жены я бы так и остался в конгрессе и то ненадолго. Семейные ценности…

— Почему Нью-Йорк? — снова спрашиваю я, когда он отходит от меня. Этот вопрос не даёт мне покоя. — Неужели в нашей стране мало других Штатов? Или ты выбрал этот город только для того, чтобы сделать мне больно?

— Я уже был здесь…

— Да и ты уехал, ты вернулся в Сиэтл, потому что твоя мать болела, и ты был ей нужен, а что теперь? Ты снова бросаешь их? Неужели из-за того, что ты просто так выбрал этот город, ты бросаешь свою семью? — я поднимаюсь со стула и повышаю голос, потому что хочу услышать разумный и аргументированный ответ.

— Я не бросаю свою семью, Кларисса! — разозлившись, подходит ко мне он. — Как только меня изберут в сенат, я перевезу